Кадровый голод, печать «аватара», «заробитчане» и «гастролеры». Запорожский участник АТО и ООС о ситуации на передовой (часть 2)
Новости с зоны операции объединённых сил, которую по старинке многие называют зоной АТО (антитеррористической операции), всегда носили противоречивый характер – от восторженно «победоносных» до полной «зрады». Однако рассказы рядовых участников боевых действий, далеких от медийности, позволяют пролить свет на происходящее если не на стратегическом уровне, то хотя бы на обстановку отдельного участка передовой, воинской части или группы военных. Павел Москаленко – на войне с первых дней конфликта. Начинал в одном из добровольческих батальонов, а сейчас служит на должности радиотелефониста в одной из частей ВСУ. Имеет ранение и государственные награды. Недавно боец приехал в отпуск с передовой, и наш корреспондент решил пообщаться с отпускником о жизни и службе на «нулевке».
В первой части интервью мы обсудили разницу между АТО и ООС, условия «работы» и отдыха на передовой.
– Чего больше всего не хватает на передовой из того, чем не снабжают централизовано?
– Больше всего не хватает женщин (улыбается). С едой стало намного лучше, но из сладкого выдают только вафли и печенье. А часто хочется разнообразия в меню. Также не хватает нормальной обуви.
– Какие методы использует командование для лучшей мотивации военнослужащих? Повышаются ли зарплаты?
– В конце прошлого года зарплату с 7200 гривен подняли до 8000. Ходят слухи о еще одном повышении, но пока что это именно слухи. Также сейчас часто выдаются всевозможные награды, как государственные, так и отдельных министерств. Есть и волонтерские награды. В некоторых частях стараются наградить максимальное количество, чтобы лучше мотивировать. Но есть и случаи награждения приближенных к командирам людей, которым достается всё, а другим – ничего. Теоретически должны поощрять дополнительными отпусками, но лично я такой практики не видел. Если солдат не «косячит», то он получает на передовой 18 000 гривен и периодически отпуск. Это, очевидно, главная мотивация.
– Остро ли стоит проблема нехватки офицерских кадров?
– Офицеров не хватает. У нас в подразделении один кадровый офицер. Сейчас он заместитель, а после ухода командира займет его место. Все остальные, включая исполнителей обязанностей командиров взводов – это сержанты. Кадровый голод среди офицерского состава действительно очень большой. Сержанты, которые по 2-3 года на войне, прекрасно справляются и гораздо лучше, чем присланные «пиджаки» (так называют выпускников, получивших офицерские звания на военных кафедрах гражданских вузов).
– Знаешь ли ты случаи, когда военнослужащие в ходе своей службы из рядового состава переходили в офицерский?
– Да. Такая практика есть, и у нас таких офицеров много. Но не все толковые и опытные сержанты стремятся быть офицерами. Разница в том, что для сержанта есть возможность заключить годовой или трехлетний контракт на службу. А офицерский контракт стартует от 5 лет. Далеко не все горят желанием служить такой длительный срок. Это основная причина отказа тех, кто мог бы стать офицером, от этого звания и должности. Люди, которые занимают должности офицеров, и так несут материальную ответственность и должны работать с различными документами. Но вот осознание того факта, что тебе придется служить такой длинный срок, весомый останавливающий фактор. С другой стороны, государству невыгодно тратить значительные ресурсы на подготовку офицера, с тем чтобы он прослужил всего год. Некоторые сержанты до сих пор остаются даже на должностях командиров рот.
– Как сейчас обстоят дела с любителями выпить и употребить другие вещества?
– Они есть. С ними борются, но их наличие напрямую зависит от тех человеческих ресурсов, которые в армию присылают военкоматы. Военкоматы выполняют план, перекладывая проблему на учебные части. Последние тоже не могут себе позволить массово забраковать присланный контингент, надеясь, что в боевой части алкоголика уволят или с ним как-то разберутся. В части же прекрасно видно, кто алкоголик. Но ему дают шанс. Если человек так и не справляется с пагубной привычкой, его лишают премии, сажают в ямы. Особенно отъявленным в военный билет ставят самодельную печать «аватара». На печати прямо так и написано – «аватар». В особо тяжелых случаях такую печать ставят и в паспорте. Это незаконно, конечно, но практикуется. Куда бы такой герой ни пошел, за ним будет тянуться шлейф «синих» подвигов в его реальных документах.
– Можно ли говорить о том, что сейчас на передовой сформировался класс «заробитчан», для которых служба – единственный способ достойно зарабатывать?
– Мотивация у всех всегда разная, но такой класс действительно есть. Они делятся на 2 группы. Одни пытаются как можно дольше не попадать в переплет и предпочитают служить в тылу. А есть такие, которые не скрывают что пришли заработать, но при этом не увиливают от своих обязанностей. А есть люди, которых называют не «заробитчанами», а «гастролерами». Они приходят в подразделение, подписывают контракт на полгода, а когда часть выводится в тыл, они увольняются и поступают на службу в ту часть, которая только зашла на передовую. Им не интересно сидеть в тылу. Их увлекает не служба, а именно боевые действия. И дело даже не в повышенном денежном содержании на «нулевке». Их немного, но такие есть. Зачастую это наиболее мотивированные бойцы.
Александр Проскурин,
